Король Леодегран, правивший в соседней от нас Логрии, не раз посылал гонцов к Утеру Пендрагону, и всегда в ответ на зов о помощи получал — «мы должны защищать собственные города».

Уже прошло больше месяца с того дня, как Кай с приближёнными рыцарями и двумя десятками воинов уехал, ослушавшись приказа Утера. Когда пару недель назад Логрия запросила подмоги, Утер запретил кому-либо с оружием выезжать из замка Камелот. На стенах выставили больше дозорных, проверяли каждого покидающего крепость, чтобы не позволить и Артуру обманом сбежать вслед за братом. Но прежде, чем Арт придумал, как обойти гарнизоны, из Логрии прибыл второй гонец с дурными вестями.

— Миледи? — едва слышно позвала одна из служанок, та, что пересказала мне услышанное в коридорах. — Не стоило мне рот раскрывать, простите, миледи.

Я кашлянула, прочищая горло, и отложила щётку для волос. По столику из красного дерева костяная рукоятка стукнула так громко, что зеркало должно было пойти трещинами, весь мир должен был рассыпаться осколками.

Может, Кай не был моим любимым братом, может, мы часто не ладили, и в запале я могла пообещать скормить его баргестам или что похуже, но… Но потеря Лота подкосила и сплотила всех нас. Словно только теперь мы поняли, что пролиться может даже королевская кровь.

— Я бы всё равно узнала, — дрожащими пальцами сжимая подлокотники, сказала я. Стоило отослать служанок, дать себе время, но Арту я была нужнее. Ещё будет время поплакать и проклясть всех богов.

Из своих покоев я вышла не с видом распустившей нюни девчонки, а в образе, достойном принцессы. Высоко поднятая голова, сухие глаза. Платье я выбрала под стать случаю — тёмно-синий бархат, расшитый серебряными нитями, и полупрозрачные рукава. Его сшили по лекалу одного из нарядов мамы. Это всегда смягчало чёрствое сердце Утера Пендрагона.

Стуча каблуками по холодным коридорам, я вспоминала тот вечер, тот спор Кая с отцом.

Для нас, жителей Камельярда, чудища из легенд давно стали явью. Банши, призраки и ещё десятки тварей — сколько я себя помнила, они всегда охотились здесь. Наши города под защитой, наша армия собрана под знамёнами. Мы готовы к нападению, будь то пара кровососов, ворующих коров в деревне, или целая стая, способная сгубить город. Но северная Логрия давно не сталкивалась с этим врагом.

— Логрийцы не готовы, — упрямо повторял Кай, — и наш долг…

— Они не готовы, — перебил Утер усталым тоном, дающим понять, что спор уже проигран, — потому что Лео не слушал меня, и теперь пусть разбирается сам. Хватит! — Утер так горячо махнул рукой, что снёс со стола медный кувшин. От звона и испуга, как близко от моего лица пролетела королевская ладонь, я вздрогнула и вжалась в своё кресло. Не смела взгляда поднять на разьярённого Утера, а Кай вновь собрался спорить. Сидевший рядом Арт нашёл под столом мою руку и мягко сжал.

— Лот бы не позволил нашим друзьям… — прошипел Кай, буравя тяжёлым взглядом свою тарелку. Мы даже не успели приступить к ужину, ведь Кай так и не выучил, когда лучше заводить разговоры с отцом — после третьего кубка подогретого вина, чтобы Утер размяк и ослабил защиту.

— Да плевать я хотел, чтобы сделал Лот! — взревел Утер и рывком поднялся. Подпрыгнули кубки на столе и приборы, вздрогнуло пламя на свечах. Все при дворе знали, что эту тему нельзя поднимать, и в последние дни Кай будто проверял, как далеко сможет зайти. — Выбор Лота — гнить в земле! — Указательный палец с массивным кольцом ткнулся в стол. Я бы не удивилась, если бы Утер сломал кость, таким остервенелым был этот жест. — Всё! Это моё последнее слово. Если ты выйдешь за ворота, — ледяные серые глаза короля могли пронзить насквозь, — я отрекусь от тебя.

Всего пару секунд Кай смог выдержать его взгляд, а после поднялся, поклонился, прижав правую руку к груди, а левой отводя назад ножны меча. Прежде я и не заметила, что он пришёл на ужин с оружием.

— Как скажете, ваше величество, — отчеканил Кай, и больше при дворе его не видели.

* * *

Я остановилась перед входом в тронный зал. Прежде здесь проходили только большие и важные приёмы, но последние пару месяцев Утер проводил у своего трона почти всё время, словно боялся, что кто-то займёт его место. Даже спал король теперь в покоях, соединённых с этим залом.

Мимо меня прошли несколько слуг. Пряча заплаканные лица, они поклонились и заторопились прочь, будто я бы приказала высечь каждого, кто недостаточно скорбел.

Принца Лота любили и дворянство, и рыцари. Безупречные манеры, лучший мечник королевства. Честь, стойкость и вера. Сколько слёз пролили над его саваном, сколько планов на королевство погребли вместе с ним.

Принца Кая любили все. Душа компании, самый добрый, самый щедрый. Не было проблем, которые не могли решить его кошелёк или грозное слово. А с какой непринуждённостью Кай строил глазками и служанкам, и принцессам.

Я осеклась, рассматривая золотых драконов, высеченных на высоких деревянных дверях тронного зала. А что принц Артур? Кто бы из вас пролил слёзы по нему?

О чём я только думаю? Хоронить Кая раньше времени, представлять Арта погибшим! Гонец передал, что принц тяжело ранен, но его ещё можно спасти. И мы с Артуром сделаем всё для этого.

Я остановилась на пороге тронного зала, боясь стукнуть каблуками и привлечь внимание. Даже взгляда не поднимала, только рассматривала прожилки на холодном камне под ногами, вспоминала, как так же опустив голову, стояла здесь лет пятнадцать назад. И десять. И пять. И ничего не изменилось? Я так же боюсь его величества, как сопливая девчонка?

Даже когда в тронном зале собирались все придворные, рыцари, два десятка слуг и сотня гостей, это место казалось мне исполинским, пустым и глухим, как склеп. Сегодня же здесь были только мы трое, будто на расстоянии лиги друг от друга.

Артур стоял у колонны справа. Лицом к королю, высоко подняв голову, но с поникшими плечами. Он опирался на свой меч и ещё не видел и не слышал меня.

Утер, конечно, сидел на престоле. Полнокровный крепкий мужчина годами почти не менялся в лице, только лёгкая седина касалась его висков, придавая не возраста, а стати.

Но вот погиб его первенец, и два года ударили по королю как двадцать. Утер осунулся, перестал стричь бороду, морщины избороздили его похудевшее лицо, и под глазами залегли синяки. Здоровый румянец превратился в болезненную пятнистую серость. Мерлин искал для его величества лекарей по всему королевству, сам готовил снадобья и подбирал травы, которые слуги бы жгли в его покоях, но ничего не возвращало жизнь скорбящему королю.

Теперь его лицо всегда было будто сонным, а взгляд — затуманенным. Правда, стоило Утеру разгневаться, как в глазах снова вспыхивал огонь. Тот, в котором король сожжёт любого несогласного, пусть даже и сына.

— Отец, — раздался тихий голос Артура. По его уставшему тону мне показалось, что я застала середину разговора, а не начало, — ты не можешь…

— Мы закончили. — Утер дёрнул подбородком в его сторону, но даже не обернулся. Зато заметил меня и сощурился, пытаясь, похоже, понять, чудится ли ему. — Моргана? Ты здесь зачем?

Артур тоже оглянулся через плечо. Брови нахмурены, скулы напряжены. Я притворила за собой дверь и шагнула к нему.

— Я слышала вести, мой господин. Подумала, что найду вас обоих здесь. — Сминая в пальцах подол мягкого платья, я засомневалась, как продолжить. — Решила, поддержать вас в такой трудный час.

Арт отвернулся, открыл рот, чтобы сказать что-то, но Утер, не позволяя, махнул на него рукой.

— Поддерживать надо было, когда этот остолоп со мной спорил.

Стараясь не выдать дрожь, я поравнялась с Артуром и посмотрела то на него, то на Утера. От их злобы, пропитавшей воздух, даже дышать стало труднее, но от близости плеча Арта я почувствовала тепло.

— Ваше величество…

Вряд ли Утер хоть что-то услышал, только рявкнул в сторону:

— Я отдал приказ оставаться в замке. — Правой рукой король опирался о подлокотник кресла, и мы видели, с какой силой он сжимает кулак, как дрожат огоньки факелов на драгоценных камнях его перстней. — Он ослушался, и теперь расплачивается.

Лицо Утера побагровело, подбородок с обвисшей кожей затрясся. Я спешно отвела взгляд и заметила, как побледнели пальцы Артура, лежавшие на рукояти меча. В другой день при другом споре с королём я бы сурово посмотрела на Арта, призывая сохранять спокойствие, но сейчас только коснулась его локтя. Кулак Артура немного ослаб. Такая мелочь, конечно, не исправит всего, но даст понять — я на его стороне.

— Отец, — позвал Артур хрипловато, словно осип за время спора, — позволь мне собрать людей.

— Тихо, — снова отсёк Утер, но не прогонял нас. В радость ему что ли это представление? Наказывает так за ослушание нашего брата? Я вдохнула поглубже и выдохнула, не позволяя неразумной злости выразиться в лице.

Голос Артура стал решительнее и громче:

— Мы доставим Мерлина ко двору в Логрии…

— И речи быть не может.

Артур шагнул ближе, а я, опешив от его смелости, замерла на месте.

— Он вылечит Кая, и…

— Я сказал: молчать! — Утер ударил по подлокотникам и вскочил. В испуге я отступила на шаг, но Арт не шелохнулся.

Никогда в тронном зале я не слышала такой тишины.

— Ты никуда не едешь! — Король ткнул пальцем в сторону Артура. Мне вдруг подумалось, совсем некстати, что на руках его величества столько же крови, сколько и алых рубинов. — И Мерлин никуда не едет. Точка!

Я сжала кулаки, чтобы руки так не тряслись. Обняла бы себя за плечи, зажала бы уши, если бы могла, но я не доставлю королю такого удовольствия, как мой жалкий вид.

— Ты, сосунок, в жизни Камелота не покидал! Даже с Лотом в военные походы не ходил! Тоже мне, воин! Куда ты собрался?

Я не смогла заставить себя взглянуть на Артура. Не могла смотреть, как слова отца сломят его. Не только Утер терял сыновей — Арт терял братьев, единственных близких людей. Одного за другим.

— Твой сын умрёт там, — глухо ответил Артур, будто впервые осознавая. Слёзы обожгли мне глаза, когда я взглянула на Артура. Он склонил голову, руки мелко тряслись так, что блики от факелов играли на обнажённом мече. Будь в зале стража, они бы уже подняли против него своё оружие, не посмотрев, кто перед ними. Уверена, Утер тоже почувствовал это — готовность Артура к бою.

Прошу тебя. Сдержись. Ты никогда не простишь себе этого, королевство никогда не простит тебе этого.

— Умрёт один, — продолжал Артур, каждым словом толкая короля обратно на трон. — В чужих землях. Брошенный.

— Значит, так тому и быть. — Утер сел на красную подушку с вышитым золотым драконом, подпёр подбородок кулаком с крупными рубинами и больше не смотрел в нашу сторону.

* * *

— Больной старик!

Пока слуги со всего дворца не сбежались на его крик, я втолкнула Артура в комнату. По ошибке приняла её за свою, но мы оказались в покоях Арта. Вот и славно, пусть крушит собственные вещи.

— Последние мозги иссохли!

Артур пронёсся мимо длинного стола, задел стул и с грохотом повалил его. Спиной я вжалась в дверь. Нет же, глупости, он бы никогда не навредил мне. Он — не его отец.

— Арт, тише.

— Тише? — Он зашвырнул пояс с ножнами на постель, сорвал с плеч куртку и так и бросил под ноги. — Весь замок знает, что на престоле сидит выживший из ума дед!

Артур сновал из стороны в сторону, вернулся к столу и снёс кувшин с водой и яблоки в деревянном блюде.

В его покоях было два просторных окна, но из-за пасмурной погоды света они почти не давали. Слуги зажгли несколько факелов и ламп, тепло разливалось по холодному камню и красным коврам, по шкафу, столу и стульям из ольхи, по широкой кровати под красно-золотым покрывалом и по красно-чёрным шторам. Но полумрак комнаты не развеивался.

— Артур, — позвала я, не сходя с места. Одно из выброшенных яблок, зелёное с красным наливным бочком, подкатилось ко мне.

— Он его убьёт, — повторял Арт. — Он убьёт Кая за непослушание, ты слышала?

— Артур…

— Что? Что «Артур»? — Он рванулся ко мне и прерывисто выдохнул. Под ноги ему попала деревянная чаша, и Арт остановился, только заметив устроенный бардак.

Лот в гневе оставался холоден и немногословен. Это было самым страшным для нас, как в тот день, когда из-за Кая сбежал любимый конь Лота. Лучше бы он кричал.

Кая в гневе я почти не видела. Вся его злость превращалась либо в издёвки, либо в жалобы отцу и Лоту.

Но Артур в своём разрушительном гневе слишком походил на Утера.

Кажется, сейчас он тоже подумал об этом, заложил руки за кудрявую голову и отошёл к окну.

Их мать, королеву Игрейну, я видела только на гобеленах, но всегда замечала черты, которые от неё унаследовал Лот. Светлые волосы, голубые глаза, мягкие губы и высокие скулы. Она была… Сказочной принцессой. Такой, ради которой рыцари совершают подвиги и сражаются на турнирах. Такой, которой преподносят не головы врагов, но цветы. Лот единственный помнил матушку, ведь он провёл с ней больше всего времени.

Каю было всего два года, когда королева Игрейна родила Артура и скончалась при родах. Мерлин говорил, что у Кая такой же лёгкий нрав и заливистый смех, какой был у матери, но внешне он больше походил на отца. Каштановые волосы, серые глаза, массивная челюсть, широкие плечи и высокий рост. Но Кай всегда коротко стригся, так что волосы не успевали завиться, зато бороду отпускал под стать Утеру.

Светлые кудри Артура же почти доходили до плеч, как у отца в молодости, но подбородок был гладко выбрит. Размахом плеч и ростом он тоже пошёл в Утера, а глаза у Арта были голубые и большие, как у Игрейны. От обоих он перенял самое лучшее.

Помню, как-то в детстве подслушала случайно разговор нянечек, якобы, король потому и недолюбливает среднего сына, что видит в нём себя, а в старшем души не чает — копия матушки. Тогда я не поняла этих слов. Почему плохо видеть в Кае сходство с собой? А что Арт? Его Утер и любит, и ненавидит одновременно?

Сама не веря в то, что собираюсь сказать, я всё же вымолвила:

— Ему тоже сейчас нелегко.

Нет же, мы оба видели — Утер не сомневался ни секунды, отдавая приказ бросить Кая. Поведение ли сына было тому виной или нянечки были правы, но даже сейчас король тем, чьи запреты нерушимы.

Артур взъерошил волосы и сел на постели, пяткой отстукивая по полу.

Теперь, когда он, наконец, затих, я прошла вглубь комнаты, подняла упавший стул и остановилась напротив Арта. Прошли те дни, когда я могла смотреть на него сверху вниз, принц давно вымахал на голову выше меня.

— Что будешь делать? — спросила я и сложила руки на подоле платья. Не замечала, что делаю это, пока не увидела такой же жест на гобелене с матерью. Волей-неволей все мы следуем примеру родителей. Повторим ли мы их ошибки?

Упершись локтями в колени, Артур буркнул в кулак:

— А что я могу?

Так и хотелось шлёпнуть его по макушке, но вместо этого я налила воды из второго, уцелевшего кувшина, и подала Арту.

— Ты можешь поступить, как хороший сын, — сказала я уклончиво. Артур потянулся к медному кубку, но я отпила из него сама, глядя в голубые, сужающиеся глаза. — Но не «хорошие сыновья» собирают вокруг себя людей.

Арт переплёл пальцы в замок, большими упёрся в подбородок и смотрел куда-то в пол. Непозволительно для леди, я присела на край стола.

— Он закроет все выезды из города и поставит стражу, — в задумчивости проговорил Артур.

— Подкупи их, — предложила я, пожав плечами.

Арт не отвлекался от разглядывания ворса на ковре.

— В этот раз он казнит любого, кто ослушается приказа.

— И что теперь, сидеть и придумывать оправдания бездействию? — от раздражения я чуть повысила голос. Не следовало.

Артур поднял взгляд, способный раскалывать камни. Королевский взгляд.

А может, и следовало. Злость придаст ему сил.

— Вместе мы что-нибудь придумаем, — сказала я, с каждым словом ощущая, как крепнет решимость, и отставила кубок в сторону. — Наверняка, из замка есть тайные ходы, всегда ведь такие оставляют, на случай, если крепость возьмёт враг. — Теперь я тоже смотрела на ковёр, щурясь и вспоминая, и представляя, и пытаясь выстроить план. Мы ведь, действительно, можем с этим справиться! — Я спрошу Мерлина, а ты собери рыцарей.

Артур отстучал пяткой по каменной плите ещё три раза и поднялся.

— Не стоит посвящать в это Мерлина.

— Он не сдаст нас Утеру, — заупрямилась я. Пусть он и придворный маг, и ближайший советник короля, но Мерлин никогда бы не поставил под угрозу жизнь ни одного из принцев.

— Моргана, — ответил Арт, понизив голос и положив руки мне на плечи. Заглянул в глаза сверху вниз, так чтобы я почувствовала себя маленькой шумной девочкой перед взрослым и рассудительным человеком. Нет уж, со мной такое не сработает. — Я не стану тебя в это втягивать. Спасибо за помощь, но я решу всё сам.

— Минуту назад ты только и задавался вопросами, как тебе всё это решить. — Я тоже поднялась, хоть это и не помогло поравняться с Артом. Всё тело напряглось и сжалось, и что хуже всего, Артур мог почувствовать это, пока держал меня.

Словно и правда заметив что-то, он отпустил меня и шагнул назад, сложив руки на груди и сжав губы в тонкую полосу.

— Ты никуда не поедешь, — ответил он на незаданный вопрос.

Я подавила первый порыв прошипеть что-то обиженное и колкое. Это никогда не помогало выигрывать споры.

Ни Артур, ни его рыцари ничего не знали о тех тварях, что поджидали за высокими стенами. Может, Персивалю и приходилось сражаться с какими-нибудь кровососами или мерроу, но далеко не каждого из волшебного народца было так легко убить. Я читала о них годами, слушала издёвки принцев, спорила с Мерлином, который отбирал у меня книги. Но даже он со временем смирился. Конечно, я никому не рассказывала, что этот интерес связан с той гадалкой. Что я ищу хоть что-то, способное разрушить или опровергнуть то клятое предсказание.

Нет, один Артур не справится.

— Оставишь меня в Камелоте — и Утер узнает обо всём через час. — Неосознанно я повторила жесты за ним — сложила руки, сжала губы, смотрела прямо и не моргала.

— Шантаж не красит леди, — сказал Артур вкрадчиво. Он хотел отойти, потянулся уже к спинке стула, но так и не отвернулся. — И ты этого не сделаешь.

— Уверен? — спросила я. Конечно, не сделаю, что за глупый блеф перед тем, кто знает тебя лучше, чем себя самого.

Возводя глаза к потолку, Арт помолчал. Возможно, просил у богов сил, чтобы вытерпеть меня ещё один день.

— Уверен, — всё так же спокойно и отчётливо ответил он. — А будешь спорить — велю заколотить окна и двери в твоих покоях. Скажу всем, что леди Моргана тронулась умом и пыталась сбежать в леса к кострам фей.

Предательски вспыхнули щёки, я едва сдержалась, чтобы не охнуть от злости и смущения. Похоже, Артур понял, что перегнул, и продолжил мягче:

— Ты же хотела помочь мне. Зачем тебе бежать к отцу?

— Потому что помощь моя понадобится тебе там. — Не стоило так повышать голос, вдруг стражники услышат, но это Арт виноват, что вывел меня из равновесия. — Я ваш единственный шанс выжить среди бестий.

И снова этот сочувствующий взгляд, эти насмешливо сведённые брови, эта улыбочка, после которой последует…

— Думаю, принц, — медленно начал перечислять Артур, — рыцари и тридцать воинов справятся без подсказок вздорной принцессы. — Он склонил ко мне голову, так что очень захотелось откусить ему нос.

Вздорной. Вздорной! И поделом ему! Пусть утонет в болотах! Пусть его утопят кэлпи! Пусть его банши оплакивают, а я не стану!

Не дождавшись от меня ответа, Артур прошёлся по комнате, укладывая что-то в дорожную сумку. Я не присматривалась, только пыталась перевести дух и успокоить полыхающее от злости нутро.

— Знаешь, кто такие лепреконы? — не проверяя, слушает ли Артур, спросила я через плечо. — А чем они отличаются от Красных Колпаков? — Я обернулась, но не искала его в тёмной комнате, только провела пальцем по краю медного кубка. — А как их убить?

Тень с отливом красного за спиной шелохнулась у шкафа.

— Рубить головы и не смотреть на цвет шапок? — Насмешка в его тоне уступила место раздражению. Он и сам знает, что с этими спорами мы зря тратим время. Время, которого нет у Кая.

— Ха-ха, — ответила я по слогам и продолжила скучающим тоном. — Красные Колпаки — это злобные гномы, которые вспарывают человеку глотку, собирают его кровь в чашу, а после вымачивают в этом свои шапки, и…

— Я тебя понял, — сухо отсёк Артур. Тень отделилась от шкафа, вышла на свет и остановилась у стола. Сумка плюхнулась на дерево с мягким звуком, дрогнул уцелевший кувшин.

— Не думаю, — с наслаждением ответила я, развернувшись к нему всем торсом, и чуть сощурилась на Арта. — Если не Колпаки, то вам может встретиться, ну, например, ахишка. Это милая юная дева, которую твои дуболомы пригласят к костру, захотят накормить, отогреть, проводить домой. И она утопит их в ближайшем озере, а после съест мягкое посиневшее мясо.

Может, мне только хотелось это увидеть, может, виновен неверный свет факелов, но у Артура будто кровь от щёк отлила.

— Сладкого юного принца, — протянула я, медленно подаваясь вперёд, — ахишка оставит на десерт и уволочет в свою пещеру.

— Моргана, — угрожающе-низко позвал Арт. Он выпрямился и расправил плечи.

Чтобы вновь поравняться с ним, я обошла стол. Артур почти поддался, нельзя сейчас всё испортить своей горячностью.

— Мечи твоих рыцарей будут бесполезны. — Я сжала подол платья в кулаках.

— У нас есть железное оружие. — Он знает, что я права, и теперь торгуется с собственной совестью.

— Железо не спасёт вас от всех тварей. — Я понизила и смягчила тон. Подход к его отцу я нашла давно, но в Артуре всё ещё видела младшего брата, на которого можно надавить, а не того, кого нужно просить. — От ахишки нужно прятать костёр, сжигая травы. От других единственное спасение — обходить их тропы. Третьи…

— И ты думаешь, что после этих страшилок я охотно возьму тебя с собой? — перебил Артур и пихнул сумку. Та задела кувшин, повалила его с медным звоном, разлилась вода по столу и закапала на каменный пол. Лицо Арта на секунду перекосил гнев, но он сморгнул и выдохнул, будто надел маску. Кап-кап-кап.

Конечно, дело ведь не только в его упрямстве. Почему я ни разу не подумала об этом? Мальчишки всю жизнь оберегали меня, пусть и по-своему, пусть и изводя, и насмехаясь. Они даже перед отцом заступались за меня, хотя друг друга не спасали от его гнева. Только Лот мог… Только…

— Если с тобой что-то случится в пути, — проговорила я, опустив взгляд. Заставила себя не шептать, говорить громче, увереннее, но непрошенные слёзы подступили к горлу. После спора с Утером я смогла отогнать эти страхи, но теперь они вернулись. Не удерживала их больше ни решимость Артура, ни надежда на лучшее. — Если с тобой что-то случится в пути, ты не сможешь помочь Каю. Утер останется без наследников. Королевство останется без принца. Я… — Тепло его ладони скользнуло по моему оголённому запястью. Я всё же выдавила из себя: — … останусь здесь совсем одна. Мы уже потеряли Лота. Можем потерять Кая. — Пальцы Артура нашли мои, мозоли царапнули по коже, вторая его рука легла мне на плечо, притягивая, но я не поддалась. Нужно договорить, нужно, чтобы он услышал меня, понял, что это не глупая прихоть. Мы встретились взглядами, и Арт смягчился и свёл брови. — Если я могу помочь, то не имею права оставаться здесь. — Я приблизилась, чтобы обнять брата и выдохнуть в кудри: — Ты не останешься там один.

— Хорошо, — ответил он несколько секунд спустя и погладил меня по затылку. В детстве я всех троих замучила своей любовью к объятиям. Утер называл меня тогда ласкучим котёнком, а мальчишки с воем пытались отбиться. Теперь я бы не смогла вспомнить, когда в последний раз обнимала их. Прощаясь с Лотом перед тем боем? Провожая Кая в дальний путь? А с Артуром?

— Хорошо, — повторил Арт, отстраняясь и выпуская меня из рук. Единственная слезинка уже скользнула по моей шее, им незамеченная. — Ты поедешь с нами, но от меня не отходи ни на шаг. — Нежность момента была утеряна, и он перешёл к указаниям: — И не выпрашивай привал среди дня, потому что за… — Артур замялся, и я не поняла, что за слово он опустил, — затекло тело в седле ехать. И не вороти нос от еды. И…

— Ты не пожалеешь об этом, — пообещала я.